Объектом привязанности обычно выступает мать, но
привязанностей может быть несколько (и это хорошо): папа, бабушка, няня («деревня привязанностей» у Ньюфелда). Мать для ребенка — самая главная, самая важная фигура на фоне всего остального мира. По мере взросления она из фигуры должна стать надежным фоном, на котором ребенок сможет развернуть [фигуру] интерес к миру. Если этого не происходит, например, из-за того что мать нестабильна, тревожна, удерживает внимание ребенка на себе, то он не может идти исследовать новый мир. Ребенок не увеличивает дистанцию с матерью, а остается и заботится о состоянии матери, становится как бы ответственным за то, как она себя чувствует.
В идеальном мире надежная, крепкая привязанность является залогом спокойной жизни, когда ребенок уверен в отношениях привязанности и может без страха и тревоги отходить на разные расстояния от матери, зная, что мир в целом стабилен и безопасен (потому что мать стабильна и устойчива). Но в нашем реальном мире привязанность помимо надежной, может быть тревожной и или избегающей. Эти типы привязанности выявила в своем
эксперименте Мэри Эйнсворт, однако сейчас ее теория критикуется из-за того, что рассматривалась только привязанность к матери, но в разное время дети ведут себя по-разному, выражая свою привязанность; их поведение зависит от обстоятельств.
По мере взросления ребенок знакомится со своими эмоциями. Когда ребенок плачет, кричит, грустит, задача взрослого — принять эти детские эмоции, спокойно выдержать и объяснить, что с ним происходит и как быть. Спокойствие взрослого и его умение принимать собственные разные состояния (=контейнирование) являются залогом психического и эмоционального здоровья ребенка. Если родитель может выдерживать детскую стихию, не срывается сам, не игнорирует и не обесценивает, ребенок учится реагировать адекватно реальности: плакать, когда обидно, злиться на нарушение границ, грустить, когда теряешь что-то важное, а также гордиться и радоваться, когда что-то получилось.
Если родитель не может выдерживать свои эмоции, он не может выдерживать и детские. Тогда взрослый в ответ на детскую фрустрацию сам начинает злиться, требовать прекратить, угрожать, внушать вину, стыдить, пугать. Почти у всех нас были такие родители, кому были непереносимы наши детские переживания. Но если мы уже не дети, значит, у нас есть выбор, как жить, менять свое поведение, слушать свои эмоции и не обесценивать.
Я знаю много историй, когда детям говорили, что они не должны злиться или обижаться, все эти «нельзя», «некрасиво», «должен», «потому что я так сказал», «если не прекратишь, то …» и так далее. И сейчас люди, приходя в терапию, не понимают, что делать с эмоциями. Боятся, что волна гнева (чаще всего запрещенкой является злость) снесет все вокруг, если они позволят себе признать, что эмоции есть и они их чувствуют. В терапии есть возможность прикоснуться к своим переживаниям и безопасно их прожить в присутствии психолога.
Отношения привязанности выражаются в 4 аспектах: тело, глаза, рука, голос. Приведу краткую расшифровку отрывка лекции
Наталии Кедровой.